Жизнь и мечты Ивана Моторихина   ::   Крестинский Александр Алексеевич

Бабушка сказала:

- Вань, ты спи, не мучайся. Что делать, бог так рассудил - меня оставил, маму твою оставил, а Володю прибрал. Мирись. Спи скорей.

Потрясенный тем, что бабушка угадала его мысли, Иван затих. Страх его оставил, отступил. В закрытых глазах возникла тропинка - к сараю или нет ему было сейчас безразлично. Потом тропинка превратилась в пожню - и он осторожно пошел по ней, стараясь не обколоть ноги. Ногам было больно.

* * *

Через несколько дней Иван спросил:

- Бабушка, а Борькин дед вредный был?

- Это какой? Федоров, что ль? Никифор-то... Нет, не вредный. С подцепом, это верно. Мимо не пройдет без подцепа. А так ничего. И смелый. Ай, смелый был! За безрассудство и погиб. Йоду у партизан не было, он за йодом к немцам пошел. Идет по деревне средь бела дня, а у них обед, святое время... Никифор к фельдшеру прямо, а фельдшер в его же доме и стоял... Соседка увидала Никифора - чуть жизни не лишилась. Он ее спрашивает: "Есть кто у фельдшера?" Она говорит: "Никого, один..." Никифор в избу. Минут пять прошло - выходит, медицинская сумка через плечо. Кивнул соседке: пока, мол, - и огородами к реке. Дошел до реки и поплыл. До середины уж доплыл, а тут фельдшер из веревок выпутался, кляп изо рта вытащил, караул закричал. Сбежались. Сразу углядели - человек плывет. Стрелять начали. И не как-нибудь - офицеры одни, из наганов. Затею придумали, на спор. Большие деньги положили - кто убьет, тому, значит, и премия; в очередь целятся, в очередь и стреляют. На горке стоят, а река, сам знаешь, как на картинке.