Жизнь и мечты Ивана Моторихина   ::   Крестинский Александр Алексеевич

"

- Ну, так что ж,- спросил Андрей Григорьич, - никому, значит? - И прищурился - как прицелился.

- Бабушке напишу, - сказал Иван и опустил глаза. Не бабушка - Галя была перед ним - держит за руку, не отпускает, а он рвется от нее, выдергивает руку... И вот удивительно: воспоминание об этом было приятно и волнующе, тешило и тревожило.

- А больше никому? - Андрей Григорьич по-прежнему держал Ивана под прицелом.

Иван помотал головой. С чего бы это - писать ей. И так хороша будет.

- И то слава богу, - сказал Андрей Григорьич, - а то я боялся "никому!" скажешь. Хорошая бабушка у тебя?

- Хорошая, - кивнул Иван, - партизанам помогала.

- Ну! - воскликнул Андрей Григорьич. - Расскажи. - И откинулся на стуле, готовясь слушать.

Как он слушал! Глаз не сводил с Ивана, пока тот не замолчал. Потом погладил ладонью стекло на столе, тронул бумаги, решительно отодвинул их и сказал:

- Счастливый ты. - И, увидев, что Иван не понимает его, добавил: Бабушка у тебя. И вообще... Сколько еще узнаешь всего! Всюду люди! Счастливый. А я вот... бабушку свою не расспросил в срок... Прособирался...

- А там один партизан был, Федоров Никифор. Ох, смелый! - разохотился было Иван...

Бесшумно, будто тень, возник дядя Гурий. Серая щетина на его помятом, сонном лице торчала во все стороны. Он прохрипел:

- Активисты... Спать пора.

* * *

После ухода Андрея Григорьича Иван внезапно почувствовал, как сильно устал. Сел на диванчик, скинул сапоги и, не раздеваясь, прилег.