Страница:
30 из 111
Он сунул руку в карман потрепанного пальто и достал из него нож, каким обычно режут хлеб. — Помнится, был один человек, которого однажды несколько раз назвали неправильным именем, и от этого он пришел в такое замешательство, что случайно уронил нож и отрезал ей один палец.
Вайолет и Клаус посмотрели на Графа Олафа, потом на босую ногу сестренки.
— Бы не посмеете, — сказал Клаус.
— Давайте не будем обсуждать, что я посмею сделать, а что нет, — сказал Олаф. — Раз мы оказались в одном доме, то лучше обсудим, как меня называть.
— Раз вы нам угрожаете, нам придется называть вас Стефано, — сказала Вайолет, — но в этом доме мы недолго пробудем вместе.
Стефано раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но у Вайолет не было желания продолжать разговор. Она круто повернулась и в сопровождении брата и сестры вошла в огромную дверь Змеиного Зала. Если бы вы или я находились там, мы подумали бы, что бодлеровские сироты нисколько не испугались — так смело разговаривали они со Стефано, — но стоило им оказаться в дальнем конце комнаты, как истинные чувства детей сразу отразились на их лицах. Бодлеры были ужасно испуганы. Вайолет закрыла лицо руками и прислонилась к одной из клеток. Клаус упал на стул, он так дрожал, что его подошвы громко стучали по мраморному полу. А Солнышко свернулась на полу таким маленьким клубочком, что если бы вы вошли в комнату, то ни за что бы ее не заметили.
|< Пред. 28 29 30 31 32 След. >|