Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3)   ::   Кононов Александр Терентьевич

Он поднялся по лесенке на оставшуюся свободной верхнюю полку,улегся поуютней и тут только почувствовал, насколько устал за сегодняшний день; что-то необычайно хорошее - неясно, как бы в утреннем тумане, - начало возникать перед ним; надо было непременно разглядеть, что именно, припомнить, но ничего не припомнилось - сон властно овладел им.

Проснувшись, он поспешно, будто боялся опоздать - не пропустить бы чего, - отдернул висевшую у самого изголовья плотную занавеску; окошко было уже не черным, а серым. Еще рано.

- Д-да... Такие-то дела, - без особого удовольствия услышал он знакомый голос.

Евлампий лежал на соседней лавке и тоже не спал.

- Такие-то дела. Она мне порассказала о тебе, Стася-то. - Евлампий, приподнявшись на локте, подвинулся через проход к Шумову - от этого густо запахло душистой помадой - и продолжал вполголоса: - Кой-чего порассказала. Будто тебя выставили из реального училища. Правда, выставили?

- Правда.

- Я б на твоем месте не признался. Поди проверь теперь, выставили или нет. Дескать, сам по своей воле ушел: не хочу учиться, хочу жениться. Потом, будто в какой-то - демонстрации ты участвовал, по случаю Первого мая, что ли... Вот еще охота была! Ну, тут-то и вовсе признаваться не стоит: за такие дела, слышно, начальство по головке не гладит. Мне, конечно дело, можешь сказать, не таясь, по дружбе. Молчишь? Значит, опасаешься. Ишь, когда спохватился - опасаться. Снявши голову, по волосам не тужат. Ну ладно, скажу по правде - жалко мне тебя... Куда теперь подашься? Батька у тебя гол как сокол.