А внизу была земля   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Размашисто и плотно прочесывая Дон, в зените играли "мессера". Хрюкин, строго говоря, своих по радио не наводил... То, что он делал, не было собственно радионаведением, он мог упредить летчиков об опасности... упредить штурмовиков, поднятых на задание без прикрытия... предостеречь: в воздухе "мессера"! Вот и вся его помощь. Все-таки помощь... Помощь... Волнуясь, он сбился, назвал себя не "Рекой-один", а "Волгой". Штурмовики, естественно, не отозвались. "Трезво мыслит! - воздал он должное ведущему и, смягчив той, поправился виновато: - "Река-один", "Река-один"... Командир группы тут же отозвался...

Обретали в воздухе голоса наши летчики, удивлялись и радовались, впервые слыша себя со стороны, - и что за свистопляска царила в ту пору в эфире, господи!.. Ведь столько соблазнов. Анонимно, то есть не раскрывая себя, вполне безнаказанно врезать от всей души капитану за слишком быстрый его отход от цели. Пустить руладу по случаю удачи. Смачно приложить нерадивого Семена: не держит строй, мерзавец.

Как в том анекдоте: культурки нехвата... Единственно. Всего прочего - в избытке. "Кашира", прикрой!" - "Я не "Кашира", я - "Севан". - "Прикрой, "Севан", все одно российские!" Самозванец Левитан - в каждом полку свой: "От Советского Информбюро!.. От Советского Информбюро!" - и каждый похож, до удивления похож! Что тембр, что раскатистость обращения... Озорство, мальчишество, разрядка после боя - как не понять.

Радиоприемник в кабине противостоял гнету одиночества, укреплял чувство солидарности...