А внизу была земля   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Но последние дни Херсонеса, отход с крымской земли июньской ночью проживут в старшине до гроба: как, грузнея от усталости, ткнулся он носом в прибрежную гальку, пополз к воде на коленях и увидел во тьме катерок, малым ходом огибавший Херсонесский мыс, спасавший от немецких минометов и орудий тех, кто жался к отвесному берегу... канат за кормой катера, ухваченный Степаном с последней попытки... как, закинув ногу, вязался он к нему своим брючным ремнем...

Далек еще Севастополь, далек Крым, на пути к Херсонесу - хутор. Худой, поросший щетиной дед направляет хлопчиков, волокущих к колодцу камень взамен разбитого противовеса. Камень громоздок, тяжел для детской команды... а одеты ребятишки, господи... рвань, окопные обноски. Жабьего цвета пилотка на одном сползает на нос, ступни обмотаны тряпьем. Не спорится работа у детишек, отвлекла их разродившаяся под плетнем сука. "Расшаперилась!" неодобрительно, с чужого голоса басит малец... Жизнь.

"Отбитый у врага хутор", - как говорит капитан Комлев. Не взятый, не вызволенный, не освобожденный - отбитый.

Отбитая у врага жизнь.

И в подтверждение жизни, в награду за нее, - стая писем, едва ли не первая с начала миусских боев, неожиданная, из таких далеких миров, что Борис долго вертит в руках треугольничек, соображая, чьи же это инициалы "А. Т."? - дом, училище, ЗАП так от него отошли, отодвинулись, как будто он не месяц на фронте, а годы... но все, что в прожитой жизни коснулось сердца, видится ярко. "А. Т." - Анюта Топоркова. Когда их команда, их капелла сержантов-выпускников летного училища, расположилась на травке возле проходной ЗАПа, ему велено было отыскать местное начальство, и он по шатким, подопревшим мосткам направился вдоль плаца, окруженного забором.