А внизу была земля   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Надписи сделаны Жениной рукой не размашисто, тщательность, ему не свойственная, усиливает... наказ? распоряжение? Не предсмертное же? Распоряжение "на худой конец", скажем так. И что, как же теперь?

- Вздыхаешь, Силаев? - застал его в этих раздумьях Комлев.

- Жалко, товарищ капитан, - сказал Борис, упрятывая тетради.

- Жалко! - повторил Комлев, складка возле его рта углубилась. Спокойствие его лица и глаз задело Бориса. Отстоявшееся в нем терпение. Оно в Комлеве давно, всегда, но отметил его Силаев только сейчас, точнее почувствовал, насколько мера его превосходит то, чем располагает он, Силаев.

- Технари восстановили в поле ИЛ, надо его перегнать домой, - сказал Комлев. - Вопросы?

Не бог весть какое поручение, "каботажный" маршрут, двадцать три минуты лета по прямой. Но Силаев без вопросов не умеет. Любое поручение встречает тихим, внятным, однако, сомнением: верно ли он понял? Не ошибся ли командир?

Не ошибся.

И уже на месте Силаев сам, без подсказки, должен решать все, в частности как быть ему с технарями-ремонтниками: отправлять их домой своим ходом или же грузить на собственный риск и страх всю троицу, всю ее гремучую, громоздкую поклажу в кабину стрелка?

- Только быстро у меня! - прикрикнул Борис на технарей для порядка, спешить ему, собственно, было некуда, скорее напротив, не мешало кое-что обдумать, поразмыслить, как изменится центровка самолета, как пойдет разбег по целине...