А внизу была земля   ::   Анфиногенов Артем Захарович

До того будто доходит, что рельсы к хвостам самолетов привязывают и теми рельсами боронуют стоянки немецких аэродромов...

Они долго смотрели на всполохи осенней ночи, в тревожном свете которой домысел Урпалова о летчиках-штурмовиках обретал черты правдоподобия, реальности, - как все, что способно было противостоять и противостояло вражескому нашествию.

- ИЛ не мой самолет, - проговорил Комлев. - Не нравится мне "горбатый". На ИЛ я не сяду. Хоть в штрафбат, хоть куда - не сяду.

Он под звездами вышел к своей палатке, прикорнул у кого-то в ногах.

- Лейтенант, а. лейтенант, - тут же затормошили его, - на стоянку!

Светало, над степью гулял ветерок. Первое, что увидел Комлев за хвостом "девятки", была витая нитка небесного канта авиационной фуражки, сформованной на особый манер, с высоко поднятым задником; так носил фуражку единственный знакомый ему человек - генерал Хрюкин{1}. И это действительно был он.

Хрюкин командовал авиасоединением, в состав которого входил полк, где служил Комлев. Вряд ли помнил генерал их короткую встречу под Уманью. Момент был тяжкий... Каждого, кто возвращался и докладывал ему, Хрюкин спрашивал об одном: "Что наблюдали?.. Покажите точку удара!" Его окружали командиры штаба, он смотрел не на летчика, не на штурмана - в карту. Весь был в ней, в быстрых микросмещениях линии фронта. Надежд они не оставляли.

Когда подошла очередь Комлева, генерал отвлекся от планшета: "Высоковато подвесили, товарищ лейтенант!" - Стало быть, видел его посадку.