А внизу была земля   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Ибо памятны певицы, которые не столько словами, сколько даром исполнения, таланта подводили к тому, о чем не умели с таким проникновением сказать ригористам любимые песни, настольные книги. Сила пробудившегося сердца, власть, которую оно обретает в стремлении быть услышанным, понятным, - вот что обнажили их песни. Три женщины на поколение: Клавдия Шульженко, Изабелла Юрьева, Лидия Русланова. И сумели они немало.

Великие женщины.

Нет солистки. Будут слушать паренька.

- Что же Фищенко Федя не явился?

- Жен меняет. Говорят, третью взял, и от нее бегает.

- Я бы кастрировал мужиков, которые наделают ребятишек, а потом их же и бросают.

- Поль, семья?

- Ну.

- С Люськой?

- Помнишь ее? Нет. С Люсей я не живу. От нее у меня дочь Вика. Семью создал с Верой. Живем хорошо. Семнадцать лет. А Вике летом будет двадцать три. Развалюха сгнила, горсовет предоставил отдельное жилье. Мы довольны.

- Я тоже: кабинет, детская, спальня. Солнце как пойдет с утра гулять по всей квартире... Урпалов-то - помер.

- Царство небесное.

- Да, инфаркт. Мог еще пожить.

- Царство небесное.

- Надо бы родным высказать сочувствие. Все-таки жена, дети.

- О покойниках не говорят, ладво. Смущенная невеста об руку с худеньким женишком прошли через веранду. Застолье разгорается.

- Возьмите поджарку, советую.

- Вы - хороший человек. Рыба?

- Рыбы нет. Никакой. Да, морской порт, правильно, что поделать.

- Воды-то хватает?

- А воду возьмите, воду только что привезли. Она вам понравится.

- Вы - хороший человек, внимательный.