А внизу была земля   ::   Анфиногенов Артем Захарович

В Крыму его Комлев сбросил. Сложил, упрятал подальше.

С подъема облачался в слинявший комбинезон, подбитый безрукавкой "самурайкой" ("самурайку" он по-своему перекроил, надставил, опустив мех на поясницу), строго, глухо, до верхней пуговки застегивался - педант, такое он взял себе правило. Так себя приструнивал. Осенние ночные ветры уже студили степь, к полудню ветер стихал, воздух теплел, смягчался, продлевая лето. Он, бывало, жмурился под солнцем, как выползший из потемок к свету. Распускал свою потертую хлопчатобумажную схиму, оголял плечи... осторожно пробовал спину. Сгибал, разгибал... боль совсем отошла, полная свобода движений.

Он блаженствовал, отдыхая от боли, вслушиваясь, как проникает в него тепло, как пульсируют жилочки.

"Пешим - по-летному" - осадили его разведчики. После всего, что пережито, что пытался сделать... Ни самолета, ни места в боевом расчете, ни твердого жилья. Один.

Несколько дней назад появился здесь экипаж "девятки", экипаж приданного эскадрилье скоростного бомбардировщика под хвостовым номером "9", с летчиком капитаном Крупениным во главе. Казалось, он для того появился, чтобы подчеркнуть сиротливое положение Комлева. Стрелок-радист с "девятки" в столовой предупреждал: "Дежурный, оставьте расход на моего командира!" Штурман с "девятки" ставил синоптиков в известность: "Летчик устал, отдыхает, я за него!.." Комлев - без экипажа, без штурмана и стрелка-радиста. Их отсутствие в самом деле было чувствительно.