JК
Демократы и капуста (Главы из романа) :: Черкасов Дмитрий
Страница: 22 из 40Обалдевшие от авангардизма студентки истфака сотрудники городской прокуратуры мысленно согласились с приведенным в заявлении словосочетанием «чурка с глазами» и не стали затевать расследование, отправив юкагирке стандартную отписку-отказ.
После этого случая, ставшего широко известным благодаря невоздержанному на язык Столперу-Кацу, заранее раструбившему на каждом углу, что «декану крышка, теперь не отвертится», за Борисом Георгиевичем окончательно закрепилась кличка Дятел.
Причем особо нахальные студенты и аспиранты не стеснялись именовать доцента Дятлом не только за спиной, но и в глаза.
Верный кунак проректорши тяжело вздохнул и перевел взгляд с трудов титанов исторической науки на полузасохший фикус, сиротливо торчавший из треснувшего горшка в углу одной из двух комнат кафедры.
Вдохновение не приходило.
Дятлов потряс головой, сбрасывая тягостное оцепенение, поерзал на стуле, покрепче сжал в пальцах ручку и принялся чертить на листе маленькие квадратики. Это его обычно успокаивало и настраивало на рабочий лад.
Через двадцать семь минут, исчеркав три листа и так и не приступив к составлению письма, доцент понял, что сегодня муза доносительства к нему уже не явится.
Видать, занята с кем-то другим.
Дятлов встал, скомкал бумагу и швырнул ее в корзину. Затем взял с соседнего стола несколько свежеизданных методичек, запихнул их в портфель, надел дубленку и бодрым шагом направился к выходу.
После этого случая, ставшего широко известным благодаря невоздержанному на язык Столперу-Кацу, заранее раструбившему на каждом углу, что «декану крышка, теперь не отвертится», за Борисом Георгиевичем окончательно закрепилась кличка Дятел.
Причем особо нахальные студенты и аспиранты не стеснялись именовать доцента Дятлом не только за спиной, но и в глаза.
Верный кунак проректорши тяжело вздохнул и перевел взгляд с трудов титанов исторической науки на полузасохший фикус, сиротливо торчавший из треснувшего горшка в углу одной из двух комнат кафедры.
Вдохновение не приходило.
Дятлов потряс головой, сбрасывая тягостное оцепенение, поерзал на стуле, покрепче сжал в пальцах ручку и принялся чертить на листе маленькие квадратики. Это его обычно успокаивало и настраивало на рабочий лад.
Через двадцать семь минут, исчеркав три листа и так и не приступив к составлению письма, доцент понял, что сегодня муза доносительства к нему уже не явится.
Видать, занята с кем-то другим.
Дятлов встал, скомкал бумагу и швырнул ее в корзину. Затем взял с соседнего стола несколько свежеизданных методичек, запихнул их в портфель, надел дубленку и бодрым шагом направился к выходу.