День джихада   ::   Щелоков Александр

— Ты что, охренел?! Ты же приказ изговнял! Это что, теперь так шутят?

Полуян выдвинул из-под стола крепкий, сколоченный полковыми умельцами табурет, устало на него опустился.

— Слушай, Всеволод Яковлевич. Какие шутки? Я не министр обороны Грачев, который с парашютно-десантным полком грозился Грозный взять. Мой батальон для таких подвигов не годится. Хочешь правду? Впрочем, ты ее и без меня знаешь. Ехать сейчас в Чечню, значит везти туда живые заготовки для обратного груза «двести». Чтобы не тратиться на перевозку гробов, я сейчас возьму автомат и положу ребят прямо здесь, на месте. Тебя это устроит?

Мохнач со всего маху врезал кулаком по столу. Срывающимся голосом закричал:

— Подполковник Полуян! Встать!

Полуян взглянул на командира с нескрываемым презрением. Ответил спокойно:

— Сядь-ка лучше ты сам. И давай подумаем, как не усугублять ошибок.

Мохнач, обычно нахрапистый, уверенный в своем праве в разговорах с подчиненными постоянно брать верх, подрастерялся. В глубине души он понимал, что это несложно — дать команду, построить солдат, погрузить в самолет — и айда от океана к Кавказским горам. Потом — раз, два! — и вперед, на убой. Все очень просто. Элементарно. Многие из остриженных пацанов с большими, торчащими из-под беретов ушами полягут в первой же стычке. Стрелять не научены. Взаимодействовать не умеют. Другие «сломаются», попав под обстрел. Сдвинутся по фазе. И только немногие, кому на роду написано выжить и не сломаться, станут волками. На всю оставшуюся жизнь злобными и беспощадными. Какими уже стали те, кто дерутся на другой стороне.