JК
Автобиография :: Анненский Иннокентий
Страница: 1 из 1---------------------------------------------
Анненский Иннокентий
Автобиография
Иннокентий Анненский
Автобиография
Как большинство людей моего поколения, если они, как я, выросли в литературных и даже точнее - литераторских традициях, я рано начал писать. Мой брат Н. Ф. Анненский {1} и его жена А. Н. Анненская {2}, которым я всецело обязан моим "интеллигентным" бытием, принадлежали к поколению 60-х годов. Но я все-таки писал только стихи, и так как в те годы (70-е) еще не знали слова _символист_, то был _мистиком_ в поэзии и бредил религиозным жанром Мурильо {3}, который и старался "оформлять словами". Черт знает что! Мои приятели, теперь покойные лирики, Николай Кобылий {4} и Анатолий Вигилянский {5} (Вий), уже брали штурмом несколько редакций из тех, что поскромнее, и покойный Шеллер {6}, вздыхая, капитулировал иногда перед их дранг'ом {Натиском (нем.).}. Но я твердо держался глубоко запавших мне в душу слов моего брата Николая Федоровича: "До тридцати лет не надо печататься", и довольствовался тем, что знакомые девицы переписывали мои стихи и даже (ну, как было тут не сделаться феминистом!) учили эту чепуху наизусть.
В университете, - как отрезало со стихами. Я влюбился в филологию и ничего не писал, кроме диссертаций. Потом я стал учителем, но увы! до тридцати лет не дождался - стишонки опять прокинулись, - слава богу, только они не были напечатаны.
Анненский Иннокентий
Автобиография
Иннокентий Анненский
Автобиография
Как большинство людей моего поколения, если они, как я, выросли в литературных и даже точнее - литераторских традициях, я рано начал писать. Мой брат Н. Ф. Анненский {1} и его жена А. Н. Анненская {2}, которым я всецело обязан моим "интеллигентным" бытием, принадлежали к поколению 60-х годов. Но я все-таки писал только стихи, и так как в те годы (70-е) еще не знали слова _символист_, то был _мистиком_ в поэзии и бредил религиозным жанром Мурильо {3}, который и старался "оформлять словами". Черт знает что! Мои приятели, теперь покойные лирики, Николай Кобылий {4} и Анатолий Вигилянский {5} (Вий), уже брали штурмом несколько редакций из тех, что поскромнее, и покойный Шеллер {6}, вздыхая, капитулировал иногда перед их дранг'ом {Натиском (нем.).}. Но я твердо держался глубоко запавших мне в душу слов моего брата Николая Федоровича: "До тридцати лет не надо печататься", и довольствовался тем, что знакомые девицы переписывали мои стихи и даже (ну, как было тут не сделаться феминистом!) учили эту чепуху наизусть.
В университете, - как отрезало со стихами. Я влюбился в филологию и ничего не писал, кроме диссертаций. Потом я стал учителем, но увы! до тридцати лет не дождался - стишонки опять прокинулись, - слава богу, только они не были напечатаны.