JК
Бальзак :: Цвейг Стефан
Страница: 22 из 595Этот протест становитсявсе глубже и острее в годы появления на исторической арене новой социальной силы – пролетариата.
Бальзак так и не понял исторического значения этого класса – будущего могильщика капитализма. Для него пролетарии сливались с массой голодных и обездоленных бедняков, униженных и оскорбленных, страданиям которых он глубоко сочувствовал. И все же писатель сумел увидеть в современности лучших людей будущего – борющихся республиканцев. В этой прозорливости художника, в этой победе правды жизни над противоречиями мировоззрения Ф. Энгельс видел одну из величайших побед реализма Бальзака.
Но революции, политическая борьба, идейные поиски, вопросы мировоззрения – все это в книге С. Цвейга заглушено, прикрыто плотным, густым занавесом. Звуки уличных боев, призыв «К оружию!» не вторгаются в его повествование о жизни Бальзака. Внимание биографа приковано к событиям частной жизни писателя, к внутренним «движущим стихиям». «Воля разразилась», «его истинным гением была воля, и можно, если угодно, назвать случайностью или предназначением, что она разразилась в области литературы».
Спору нет. Воля Бальзака изумительна. Но едва ли это случайность, что «разразилась» она именно на том поприще, которое он избрал с юности. И разве одна его воля, одни «внутренние стихии» вели и вдохновляли его на литературный подвиг? Формирование воли, цели, замысла, лица художника не может быть понято вне общения его с «большим миром» – с жизнью общества.
Бальзак так и не понял исторического значения этого класса – будущего могильщика капитализма. Для него пролетарии сливались с массой голодных и обездоленных бедняков, униженных и оскорбленных, страданиям которых он глубоко сочувствовал. И все же писатель сумел увидеть в современности лучших людей будущего – борющихся республиканцев. В этой прозорливости художника, в этой победе правды жизни над противоречиями мировоззрения Ф. Энгельс видел одну из величайших побед реализма Бальзака.
Но революции, политическая борьба, идейные поиски, вопросы мировоззрения – все это в книге С. Цвейга заглушено, прикрыто плотным, густым занавесом. Звуки уличных боев, призыв «К оружию!» не вторгаются в его повествование о жизни Бальзака. Внимание биографа приковано к событиям частной жизни писателя, к внутренним «движущим стихиям». «Воля разразилась», «его истинным гением была воля, и можно, если угодно, назвать случайностью или предназначением, что она разразилась в области литературы».
Спору нет. Воля Бальзака изумительна. Но едва ли это случайность, что «разразилась» она именно на том поприще, которое он избрал с юности. И разве одна его воля, одни «внутренние стихии» вели и вдохновляли его на литературный подвиг? Формирование воли, цели, замысла, лица художника не может быть понято вне общения его с «большим миром» – с жизнью общества.