Бездна   ::   Гинзбург Лев Владимирович

Со дня на день я ждал перевода в абвер, где под руководством доктора Эверса должен был готовиться к заброске в советскийтыл в качестве немецкого резидента. Появилась заманчивая возможность "принимать" и обезвреживать фашистскую агентуру уже на советской территории.

Понятно, что в этих условиях я проявлял максимум осторожности и полностью сконцентрировался на поставленной передо мной задаче. Отклоняться на другие дела мне было строжайше запрещено.

И все же меня тянуло поближе познакомиться с этой Кораблевой, и я отправился к ней в камеру.

Когда я вошел, девушка что-то вязала (видимо, немцы оказали ей эту милость). Она повернулась ко мне, и я узнал...

Это была та самая Аня...

Увидев меня, она страшно испугалась, но не сказала ни слова, виду не подала, что мы с ней знакомы. Как передать, чего стоила нам обоим эта немая сцена?

Мы вышли. Аня шла впереди, такая хрупкая, худенькая, в стареньком, поношенном пальтишке. Я, с пистолетом, сзади.

И вот здесь, на улице Мозыря, по дороге в гестапо, я назвал ее по имени:

- Аня!.. И добавил:

- Я свой...

Не оборачиваясь, она тихо сказала:

- Я это знаю... Я думаю о тебе хорошо. И ты обо мне думай хорошо...

Я сказал:

- Аня, единственное, что мы можем сделать, - это бежать вместе. Других шансов нет...

Она ответила:

- Бежать нам некуда... Раз уж ты здесь, то продолжай свое налаженное дело. Выбирать нам не приходится. Ты должен остаться, а о себе я подумаю сама...

В этом не было никакой позы, "благородного порыва", - тут все разумелось само собой.