JК
Ближний круг Сталина :: Медведев Рой
Страница: 98 из 410Имеется в судьбе этих людей и существенная разница. С 1941 года Гесс находился в заключении, сначала в английской тюрьме, а с 1946 года как военный преступник - в одиночной камере Берлинской тюрьмы Шпандау. Охрана его обходилась, впрочем, в десятки раз дороже, чем «содержание» Молотова на его комфортабельной даче в Жуковке. Приходится лишь сожалеть, что многие из лучших людей живут порой очень недолго, тогда как многие из худших наделены удивительным долголетием…
СУДЬБА СТАЛИНСКОГО НАРКОМА ЛАЗАРЯ КАГАНОВИЧА
В доме на Фрунзенской набережной
Старый большевик А. Е. Евстафьев, около двадцати лет проведший в тюрьмах и лагерях и вернувшийся в Москву лишь после XX съезда КПСС, должен был посетить друга, живущего на Фрунзенской набережной. По рассеянности он прошел мимо нужного ему подъезда, поднялся на лифте в другом подъезде и позвонил в квартиру на том же этаже, что и у друга. Дверь открыл очень старый человек, в нем Евстафьев узнал Лазаря Моисеевича Кагановича, в прошлом «вождя московских большевиков» и всесильного «сталинского наркома», которого он считал прямым виновником своих несчастий. От неожиданности Евстафьев не мог произнести ни слова. Но Каганович не узнал его и, сказав: «Вы, наверное, ошиблись», - закрыл дверь. Рассказывая мне об этом, Евстафьев с удовлетворением заметил: «Каганович исключал меня из партии. Но сейчас я снова член партии, а Лазарь из нее исключен».
СУДЬБА СТАЛИНСКОГО НАРКОМА ЛАЗАРЯ КАГАНОВИЧА
В доме на Фрунзенской набережной
Старый большевик А. Е. Евстафьев, около двадцати лет проведший в тюрьмах и лагерях и вернувшийся в Москву лишь после XX съезда КПСС, должен был посетить друга, живущего на Фрунзенской набережной. По рассеянности он прошел мимо нужного ему подъезда, поднялся на лифте в другом подъезде и позвонил в квартиру на том же этаже, что и у друга. Дверь открыл очень старый человек, в нем Евстафьев узнал Лазаря Моисеевича Кагановича, в прошлом «вождя московских большевиков» и всесильного «сталинского наркома», которого он считал прямым виновником своих несчастий. От неожиданности Евстафьев не мог произнести ни слова. Но Каганович не узнал его и, сказав: «Вы, наверное, ошиблись», - закрыл дверь. Рассказывая мне об этом, Евстафьев с удовлетворением заметил: «Каганович исключал меня из партии. Но сейчас я снова член партии, а Лазарь из нее исключен».