Блокада (Книга 1)   ::   Чаковский Александр

Но сейчас од размышлял о ней уже не как военный, а просто как человек, обыкновенный советский человек, со школьных лет убежденный в том, что нет ничего дороже и справедливее тех идеалов, которым посвящена жизнь миллионов его соотечественников.

- Послушай, Павел Максимович, - сказал Звягинцев, - а все-таки как это может быть?

- Что? - настороженно переспросил Королев.

- Ну вот... как бы тебе сказать... - Звягинцев поморщил лоб и пошевелил пальцами, точно пытаясь ухватить, сформулировать еще не окончательно созревшую в его мозгу мысль. - Ты, конечно, согласен, что идеи, которые исповедует Гитлер, - это подлые, гнусные идеи?

- Факт, - охотно согласился Королев, внутренне довольный, что разговор перешел на менее рискованную тему.

- Так неужели же немцы пойдут за них умирать? - спросил Звягинцев.

Королев встал. Он подтянул свой ослабленный ремень, застегнул воротник гимнастерки и спросил в упор:

- К чему клонишь, майор?

- Ни к чему. Я просто хочу понять: неужели найдется много людей, готовых отдать жизнь за неправое дело?

- Сейчас, может быть, и готовы... - неожиданно задумчиво сказал Королев.

- Что значит "сейчас"? - нетерпеливо спросил Звягинцев.

- Вижу, что не понял, - с усмешкой произнес Королев, - а еще в психологи метишь. Ладно. Скажу яснее. Пока за спиной фашиста сила, он пойдет... И помереть может сгоряча. А идея настоящая чем измеряется? Сознательной готовностью жизнь за нее отдать. И не только когда на твоей стороне сила, и не только сгоряча, а вот так, один на один со смертью. Коммунист может. А фашист на такое не способен.