Блокада (Книга 2)   ::   Чаковский Александр

Но удара не последовало.

- Вот что, Федор Васильевич, - неожиданно мягко проговорил Королев, про это сейчас... не надо. Горе у меня действительно большое. Единственная дочь... Однако нрава вымещать свое горе на другом никому не дано, это вы правильно сказали. И не об этом идет речь. Но сейчас время суровое, враг рвется к Ленинграду. В ополчение и в истребительные батальоны уже вступили тысячи людей. И еще хотят вступить... Среди них есть люди и старые и больные... Вот вы и подумайте: можем ли мы их всех принять? Ведь на фронте не цифры нужны, а люди, боеспособные люди. А цифирью баловаться сейчас не время. Вот я вас и спрашиваю: как бы вы поступили на моем месте?

- Сколько вам лет, Иван Максимович? - неожиданно спросил Валицкий.

- Мне? - переспросил Королев. - Что ж, лет мне тоже немало... Но жизнь-то моя была, наверное, не такой, как ваша. Я не в осуждение говорю, отнюдь, просто раз уж разговор зашел. Всю гражданскую довелось на фронтах провести да и в мировую почти четыре года винтовку из рук не выпускал вот как у меня дела сложились... А теперь, Федор Васильевич, хочу вам сказать: за желание фронту помочь - спасибо. Берите свои документы и спокойно идите домой.

- Я не могу, - почти беззвучно проговорил Валицкий.

- Это в каком же смысле не можете?

- Если я вернусь, значит... значит, мне не к чему жить, - все так же тихо и будто не слыша вопроса Королева, проговорил Валицкий.

- Ну, - развел руками Королев, - это уж я, убейте, не понимаю.