Блокада (Книга 2)   ::   Чаковский Александр

Звягинцев наклонился над ним и увидел на шее большую рваную рану. Из перебитой артерии толчками била кровь.

- Пастухов, это артерия! - тихо произнес он и, не в силах больше сдерживать себя, с отчаянием крикнул:

- Вася, милый, ты жив?

Разговоров открыл глаза.

- Машину... машину укрыть... - почти беззвучно, едва шевеля запекшимися губами, прошептал он.

- В порядке, в порядке машина! - наклоняясь к его лицу, крикнул Пастухов. - Ты-то как?

- Трудно... вам... будет... без машины...

Внезапно тело его дернулось, из груди донесся хрип, из уголка рта по подбородку медленно потекла узкая черная струйка крови.

- Умер, - тихо сказал Пастухов.

Но Звягинцев, склонившийся над Разговоровым, не слышал Пастухова. Его охватило оцепенение.

- Майор, ты сам ранен! - уже громко крикнул Пастухов, увидев, что голенище левого сапога Звягинцева разорвано и по нему стекает кровь.

Но и этих слов Пастухова Звягинцев как будто не слышал. Он не испытывал никакой боли, и в ушах его как бы застыла тишина.

- Звягинцев, немцы! - крикнул Пастухов.

И это слово "немцы" разом разорвало в ушах Звягинцева густую, неподвижную тишину. Он вскочил, взглянул туда, куда показывал Пастухов, и сквозь просветы деревьев увидел, что к опушке леса короткими перебежками приближаются немецкие солдаты.

Снова в небе щелкнула и, подобно хлопушке, разорвалась ракета. Теперь люди в серо-зеленых мундирах стали хорошо видны. Они надвигались, пригнувшись, прижав к животам автоматы.