Блокада (Книга 2)   ::   Чаковский Александр

Жуков позволил себе в столь тяжелое для страны время пригрозить отставкой, разумеется, будучи уверен, что она не будет принята. Что ж, пусть он отучится бросаться словами, разговаривая со Сталиным...

Возвращаясь в ночь на 30 июля в свой загородный дом, Сталин был в тяжелом настроении - потеря Смоленска, судьба Киева не давали ему покоя.

Вспомнив с раздражением об инциденте с Жуковым, он старался не думать больше об этом и сосредоточиться на предстоящей завтра встрече с посланцем Рузвельта - Гарри Гопкинсом.

- ...Я приехал как личный представитель президента, господин Сталин, сказал Гопкинс, садясь на указанное ему место за длинным столом и стараясь говорить так, чтобы слова его звучали как можно менее торжественно. - Мне хотелось бы изложить вам некоторые общие взгляды президента на происходящие события.

Сталин, сидевший напротив Гопкинса, молча кивнул.

Американец говорил резкими, короткими фразами. И переводчик, тщательно подражая его интонации, чтобы Сталин мог получить полное впечатление, переводил английские слова на русский почти синхронно, откликаясь, точно эхо.

- Президент считает Гитлера врагом человечества... - звучало в ушах Сталина. - Он видит свой долг в защите демократии... Он желает помочь Советскому Союзу в борьбе против Германии...

"Кто же он все-таки такой, этот Гопкинс?" - думал Сталин, Американец импонировал ему своей суховатой, лишенной пафоса манерой говорить.