Блокада (Книга 4)   ::   Чаковский Александр

И добавил с невеселой усмешкой: - Прости, не встаю. Силы экономлю.

Васнецов тоже присел у стола, снял перчатки, подул в замерзшие руки и, кивнув на лежавшие возле печки мелко напиленные поленья, сказал:

- Холодно у вас тут! Дрова есть, отчего не подтопишь?

- По норме расходуем, - сказал Королев. - Я свое уже израсходовал. О сменщике думать должен. Ты давай гляди на дрова, теплей будет, - снова невесело усмехнулся он.

- Трудно, Максимыч? - тихо спросил Васнецов. - Ладно, не отвечай, сам все вижу.

- С какими вестями прибыл, товарищ Васнецов? Как на фронте?

- Идут бои...

- Вона! - на этот раз уже со злой усмешкой произнес Королев. - А я-то думал, что война кончилась, только нам о том сказать забыли! Может, еще добавишь, что "на всех направлениях"? Как в газетах?

- Могу и конкретнее. У Невской Дубровки бои не затихают. Это в кольце. А по ту сторону еще труднее. Враг рвется в Волхову.

- Значит, надежды на прорыв... никакой?

- Если смотреть правде в лицо...

- Ты это "если" для дошкольных ребят оставь, товарищ Васнецов. В парткоме Кировского можно говорить без всяких там "если".

- Хорошо. Думаю, что в ближайшее время на прорыв блокады рассчитывать трудно.

- За что же люди-то гибнут?

- Не один Ленинград в Советской стране, Максимыч. Москва под угрозой, сам знаешь. Надо сковать врага здесь.

- Как в басне про медведя? Кто кого сковывает-то?

- Мы сковываем, Максимыч, мы! - твердо ответил Васнецов. - Не меньше двадцати пяти немецких дивизий.