Блокада (Книга 4)   ::   Чаковский Александр

И как подступиться к нему, не знаешь, и доверить его не каждому можно, и со стороны дело это невидное, неброское, и времени черт те знает сколько отнимет... Это дело и бери на себя. И так всю жизнь. Вот он, твой главный показатель. Не хочешь? Планы личные нарушает? Тогда не иди в комсомол. А уж о партии и говорить нечего". Вот так нас учили, Андрей. Вопросы есть?

Какое-то время Савельев молчал. Потом ответил:

- Нет вопросов, товарищ дивизионный комиссар.

- Тогда иди, действуй.

Савельев ушел.

- Ну, и я поехал, Максимыч, - сказал Васнецов. - Береги себя. И скажи коммунистам: надо сохранить рабочий класс. Золотой фонд сохранить. Без него мы ничто. Ну... - И он стая стягивать перчатку.

- Не снимай, не на балу, - проговорил Королев, протягивая ему руку. Прощай, Сергей Афанасьевич. Про Кирова вовремя вспомнил. Я ведь его хорошо знал... Словом, учтем. Поезжай!

16

Было около пяти часов вечера, когда Королев вышел из проходной.

Уже несколько дней он не покидал завода. В последний рая вырвался буквально на час, чтобы проведать больную жену, больше двух недель не встававшую с постели.

До этого Анна Петровна ни разу в жизни не болела, во всяком случае не позволяла себе слечь, и в семье все привыкли к тому, что она всегда здорова. Да и сам Королев никогда к врачам не обращался и единственное, чем лечился, если чувствовал недомогание, - это крепким чаем с малиновым вареньем.

Когда Вера решила поступить в медицинский институт, отец и мать беззлобно посмеивались над ней, говоря, что дочь выбрала профессию совершенно бесполезную для семьи.