Блокада (Книга 5)   ::   Чаковский Александр

Нет, ты стой и умирай там, где тебя партия поставила!.."

Может быть, следует повторить сейчас это Малинникову? Пусть мягче, иными словами. Объяснить, что на войне бывают разные подвиги, что выдержать, выстрадать голодную блокаду - это тоже великий подвиг. Наконец, напомнить азбучную военную истину: никакая армия не может быть одинаково сильной на всех направлениях...

Но другое чувство удерживало Звягинцева от всех этих трезвых доводов: сознание собственной вины перед Ленинградом и ленинградцами. Оно тоже было сильнее логики, сильнее здравого смысла и опиралось лишь на горький, неоспоримый факт: более года враг стоит у стен города, более года занимает левый берег Невы. И ни одна попытка прогнать его, отбросить, как отбросили от Москвы, до сих пор не увенчалась успехом...

Запутавшись в собственных чувствах, Звягинцев сказал, будто размышляя вслух:

- Очень уж укрепились немцы под Ленинградом.

- Да, - согласился Малинников, - укрепления гансы создали серьезные, тут уж ничего не скажешь!..

Разговор их опять вернулся в строго служебные границы.

- Какие пожелания имеются, товарищ подполковник? - спросил Малинников.

- Пока никаких.

- Если не возражаете, можем хоть сейчас отправиться в расположение батальонов...

- Я готов. Только из сапог в валенки переобуюсь.

Сказав это, Звягинцев вытащил из-под топчана свой чемодан. Валенки лежали там на самом дне.