JК
Дерево дракона :: Каннинг Виктор
Страница: 3 из 391Проходя мимо, она так же посмотрела и на майора, он ответно улыбнулся ей, хотя и совершенно неосознанно. Сейчас Ричмонд находился далеко отсюда, мысленно возвращаясь в те давние годы, в Оксфорд. Хадид Шебир… В сущности-то, он и не знал его толком. В его памяти сохранилось всего несколько эпизодов, особенно один.
Перед глазами, будто это было вчера, встала картина с размытыми краями… Холодный зимний день, мерзлая земля, покрытая хрустящей ледяной коркой, душевая в студенческом лагере и двигающиеся под шумящими струями воды молодые мужские тела. Одно из них, тонкое и стройное, бледно-кофейного цвета, разительно выделялось среди распаренных розовых англосаксонских тел. Что тогда говорил этот Шебир? «Это ваше увлечение играми! В моей стране все не так, там не бывает игр, Сначала ты ребенок, а потом в один прекрасный день сразу становишься мужчиной». Тогда, помнится, кто-то рассмеялся и бросил в него мокрым полотенцем. Кофейного цвета руки ловко подхватили его на лету и столь же ловко отпасовали обратно. Все-таки как странно, что именно этот фрагмент так хорошо сохранился в его памяти…
Когда Ричмонд вышел из парламента и направился в военное министерство, чтобы повидаться с Бэнстедом, это воспоминание все еще отчего-то будоражило его. Бэнстед как всегда начал с напыщенных фраз. Он-де, Ричмонд, просто должен сидеть и терпеливо выслушивать очередную лекцию, ощущая себя представителем Королевской академии иностранных дел.
Перед глазами, будто это было вчера, встала картина с размытыми краями… Холодный зимний день, мерзлая земля, покрытая хрустящей ледяной коркой, душевая в студенческом лагере и двигающиеся под шумящими струями воды молодые мужские тела. Одно из них, тонкое и стройное, бледно-кофейного цвета, разительно выделялось среди распаренных розовых англосаксонских тел. Что тогда говорил этот Шебир? «Это ваше увлечение играми! В моей стране все не так, там не бывает игр, Сначала ты ребенок, а потом в один прекрасный день сразу становишься мужчиной». Тогда, помнится, кто-то рассмеялся и бросил в него мокрым полотенцем. Кофейного цвета руки ловко подхватили его на лету и столь же ловко отпасовали обратно. Все-таки как странно, что именно этот фрагмент так хорошо сохранился в его памяти…
Когда Ричмонд вышел из парламента и направился в военное министерство, чтобы повидаться с Бэнстедом, это воспоминание все еще отчего-то будоражило его. Бэнстед как всегда начал с напыщенных фраз. Он-де, Ричмонд, просто должен сидеть и терпеливо выслушивать очередную лекцию, ощущая себя представителем Королевской академии иностранных дел.