JК
Братья Гримм :: Герстнер Герман
Страница: 184 из 400На протяжении столетий тщательно изучались и исследовались только классические языки — греческий и латинский. И вот такой поворот к осмыслению родного живого языка!
В пояснениях к первой части своего труда Якоб подчеркивал, что он не стремится создать теорию немецкого языка. Он считал «несказанным педантизмом», когда людям вдалбливают грамматику их собственного языка. Языковые способности детей, по его мнению, должны развиваться совершенно свободно. Родной язык вместе с молоком матери должен восприниматься как нечто естественное, само собой разумеющееся. Якоб отвергал менторские методы признанных авторитетов, мнивших себя законодателями в области языка, не стремился к созданию грамматики «родного языка для школы и домашнего обихода». Народ и поэты, считал он, в состоянии правильно пользоваться языком и без знания правил. Речь шла о чем-то совершенно ином. Не создавать инструкции и предписания, а исследовать закономерности языка на проверенной научной основе. Свое намерение он сформулировал следующим образом: «Я захвачен мыслью создать историческую грамматику немецкого языка. При внимательном чтении древненемецких источников я ежедневно открывал формы столь совершенные, что они вполне способны соперничать с теми, которые вызывают нашу зависть к грекам и римлянам. Одновременно выявилось самое неожиданное сходство между всеми родственными диалектами, а также не замеченные ранее условия и обстоятельства их расхождения.
В пояснениях к первой части своего труда Якоб подчеркивал, что он не стремится создать теорию немецкого языка. Он считал «несказанным педантизмом», когда людям вдалбливают грамматику их собственного языка. Языковые способности детей, по его мнению, должны развиваться совершенно свободно. Родной язык вместе с молоком матери должен восприниматься как нечто естественное, само собой разумеющееся. Якоб отвергал менторские методы признанных авторитетов, мнивших себя законодателями в области языка, не стремился к созданию грамматики «родного языка для школы и домашнего обихода». Народ и поэты, считал он, в состоянии правильно пользоваться языком и без знания правил. Речь шла о чем-то совершенно ином. Не создавать инструкции и предписания, а исследовать закономерности языка на проверенной научной основе. Свое намерение он сформулировал следующим образом: «Я захвачен мыслью создать историческую грамматику немецкого языка. При внимательном чтении древненемецких источников я ежедневно открывал формы столь совершенные, что они вполне способны соперничать с теми, которые вызывают нашу зависть к грекам и римлянам. Одновременно выявилось самое неожиданное сходство между всеми родственными диалектами, а также не замеченные ранее условия и обстоятельства их расхождения.