JК
Братья Гримм :: Герстнер Герман
Страница: 346 из 400«Боюсь, что лишь некоторые из тех, кто заинтересовался словарем, — писал Якоб, — прочли первые его выпуски, поддавшись влиянию новизны, но читать все остальное и не собираются, а откладывают его в сторону до какой-нибудь оказии. Грустно, что приходится писать, заведомо зная, что современный читатель это не прочтет, что самое лучшее из всего, что мне удалось в отдельных статьях, будет использовано, быть может, через пятьдесят или сто лет, по всей вероятности, способным человеком, который возьмет на себя труд заново все переделать».
Сто лет прошло после смерти братьев Гримм. Их надежды и мечты нашли свое прекрасное воплощение.
Бок о бок со «Словарем»
В то время как все последующее десятилетие братья Гримм трудились с полной отдачей сил над «Словарем», в Германии происходили одно событие за другим. Внешнеполитическая слабость немецких государств вновь проявилась в так называемом Шлезвиг-Гольштейнском вопросе. В особенности изменения коснулись Пруссии, которая стала для братьев Гримм второй родиной.
В 1857 году во главе прусского генерального штаба стал Мольтке, а год спустя регентом своего неизлечимо больного брата — Вильгельм I. При нем прусская политика обрела уверенность. Впервые прозвучало имя Бисмарка — в 1851 году он был назначен прусским посланником во франкфуртском союзном сейме, а в 1859 году его направили в Петербург. К власти приходили люди, которым всего через несколько лет суждено было открыть совершенно новую главу в истории немецкого народа.
Сто лет прошло после смерти братьев Гримм. Их надежды и мечты нашли свое прекрасное воплощение.
Бок о бок со «Словарем»
В то время как все последующее десятилетие братья Гримм трудились с полной отдачей сил над «Словарем», в Германии происходили одно событие за другим. Внешнеполитическая слабость немецких государств вновь проявилась в так называемом Шлезвиг-Гольштейнском вопросе. В особенности изменения коснулись Пруссии, которая стала для братьев Гримм второй родиной.
В 1857 году во главе прусского генерального штаба стал Мольтке, а год спустя регентом своего неизлечимо больного брата — Вильгельм I. При нем прусская политика обрела уверенность. Впервые прозвучало имя Бисмарка — в 1851 году он был назначен прусским посланником во франкфуртском союзном сейме, а в 1859 году его направили в Петербург. К власти приходили люди, которым всего через несколько лет суждено было открыть совершенно новую главу в истории немецкого народа.