Брехт   ::   Копелев Лев Зиновьевич

Афиши, и вывески, и газетные киоски здесь пестрее и вся жизнь кажется напряженнее, значительнее.

Он возвращается в Мюнхен, отравленный Берлином, где он впервые испытал тревожное чувство затерянности, одиночества в многолюдье, лицом к лицу с миллионами людей, равнодушных и озабоченных своими непонятными заботами, вплотную близких и бесконечно далеких.

Слиться с этой многолико-безликой массой или врезаться в нее, взрывая, будоража? Как жалки одинокие мечтатели, вопиющие в асфальтных пустынях, в каменных джунглях. Газетные листы и афиши облетают скорее, чем листья деревьев. На много ли долговечнее книжные страницы? Но все же слово, и только оно, спасает от ужаса бесследной смерти, от небытия, пустоты, от холода одиночества и тоскливой заброшенности в толпе равнодушных.

Асфальтный город — мой дом. И в нем обеспечены

Все виды святого причастия мне.

Водка, табак и газеты.

Я ленив, недоверчив и доволен вполне.

...Мы сидели — беспечное поколение —

В домах, которые якобы нетленны.

(Так мы строили долговязые здания Манхэттена

И над Атлантикой болтливые антенны)

Грядут землетрясения, но я надеюсь,

Что сигаре моей от горечи погаснуть не дам и тогда,

Я, Бертольт Брехт, из лесов Шварцвальда

Унесенный во чреве матери в асфальтные города 5 .