JК
Девятый том :: Петрушевская Людмила Стефановна
Страница: 12 из 360Ты что! Приходи! Будет решение об исключении! Общее собрание,ты что! Важно!
— Так уже же есть решение (и т.д.).
И Лена Новик недавно вспомнила, что ее выгоняли два раза, но она и сама собиралась уходить.
А еще при мне выпроваживали на общем собрании нашего композитора Николая Пескова, это был черный ужас. Он пришел, надеялся, стоял бледный и все время говорил: «мин-ну-точку». Беспощадно выперли. И я тоже подняла руку, комсомолка проклятая. Он написал нам все песни.
Такой маленький тридцать седьмой год.
На мою роль кого-то пробовали, но потом просто вычеркнули эти слова из эпизода.
Ничего страшного не случилось, я бы и сама вскоре ушла, должен был родиться сынок.
Но много лет после этого мне снилось, что я выхожу на сцену. Эта свобода, счастье, золотой свет, прекрасные лица, возможность впасть опять в этот транс, играть, забыть все, захлебнуться, засмеяться — и поймать ответный хохот из той темной бездны, где люди, народы — о театр.
О бедном шамане замолвите слово.
2000 год
Брат Алеша
Виктор (входя): Люся, я принес пленку.
Люся: Все записалось?
(начало пьесы, написанной в день похорон А.Н.Арбузова)
Он был непредсказуем.
Это отмечают все его студийцы.
В основном происходило так, что Он свое последнее слово говорил наоборот. Тому, что ожидалось, или тому, что говорили другие. Или тому, что говорил он сам автору до читки пьесы.
— Так уже же есть решение (и т.д.).
И Лена Новик недавно вспомнила, что ее выгоняли два раза, но она и сама собиралась уходить.
А еще при мне выпроваживали на общем собрании нашего композитора Николая Пескова, это был черный ужас. Он пришел, надеялся, стоял бледный и все время говорил: «мин-ну-точку». Беспощадно выперли. И я тоже подняла руку, комсомолка проклятая. Он написал нам все песни.
Такой маленький тридцать седьмой год.
На мою роль кого-то пробовали, но потом просто вычеркнули эти слова из эпизода.
Ничего страшного не случилось, я бы и сама вскоре ушла, должен был родиться сынок.
Но много лет после этого мне снилось, что я выхожу на сцену. Эта свобода, счастье, золотой свет, прекрасные лица, возможность впасть опять в этот транс, играть, забыть все, захлебнуться, засмеяться — и поймать ответный хохот из той темной бездны, где люди, народы — о театр.
О бедном шамане замолвите слово.
2000 год
Брат Алеша
Виктор (входя): Люся, я принес пленку.
Люся: Все записалось?
(начало пьесы, написанной в день похорон А.Н.Арбузова)
Он был непредсказуем.
Это отмечают все его студийцы.
В основном происходило так, что Он свое последнее слово говорил наоборот. Тому, что ожидалось, или тому, что говорили другие. Или тому, что говорил он сам автору до читки пьесы.