Девятый том   ::   Петрушевская Людмила Стефановна

— Вы понимаете, нам поручена большая работа — звуковая книга о Ленине! Все его речи и все его пластинки! Мы не можем вас держать, нам нужно место редактора! Огромный объем! Представляете, Люся!

(Поручено — это не то слово. Они хлопотали целый год, бегали в ЦК и еще кое-куда.)

Глаза Моськи горели. Коллективу, видимо, мерещились журналистские командировки по ленинским местам, скажем, в Шушенское, Ульяновск, Казань, Разлив, Хельсинки, Париж, Лондон и Женеву, почему бы нет! Премии, может быть, и Ленинская! Дали же авторам книги о поездке Хрущева в Америку!

Я сказала Моське откровенно:

— А мне насрать на вашу ленинскую книгу.

Он посмотрел на меня и понял, что я вне себя. Мало того, его как-то мои слова даже не шокировали. Он даже понимал мое отчаяние — оказаться за бортом ленинской звуковой книги! Тут и матом можно было бы выразить свои чувства!

— А вот уйти я от вас не уйду, — сказала я. — Представляете? Вы все время будете меня видеть перед собой! Поняли?

— А почему? — спросил он на всякий случай. — Почему вы не уйдете?

— А мне некуда! Я ведь уже почти устроилась на другую работу, а теперь у меня в личном деле этот приказ о понижении. Все! Кто меня теперь возьмет! Это конец.

— А куда вы трудоустраивались? — спросил Моська почему-то.

И тут я вдруг поняла, что он что-то хитрит, как-то лжет.

— Не все ли вам равно? — ответила я, как брошенная дочь спросила бы вероломного отца.

— Ну все-таки? — мирно спросил он.

— А какой толк в этом? Все равно у меня в личном деле уже все, непоправимая запись.

— А если мы эту запись уберем? — осторожно сказал Моська.