JК
Девятый том :: Петрушевская Людмила Стефановна
Страница: 223 из 360Рентген показал трещину переносицы. Его освободили при условии, что он «напишет» на двух остальных. Он написал, что на него напали. — Что отобрали? — Да бутылку водки.
Н. написал щедро. Он уже успел посидеть и больше не хотел в тюрьму.
В прошлый раз, когда Н. забирала милиция, милиционеры его избили и сломали ему переносицу.
Вот откуда трещина на носу, след на рентгене.
Моя любимая врач, когда судили ее пасынка, специально ездила в поликлинику к хирургу, и коллеги дали ей из сострадания историю болезни Н.
Она провела свое собственное расследование как опытный криминалист. Еще бы! Она знает жизнь! В 17 лет она добровольно ушла на фронт и всю войну проработала медсестрой в госпитале. Она видела море крови. Она однажды упала после очередной операции и спала на земле под дождем пять часов, ее прикрыли плащ-палаткой и оперировали без нее.
А тут она была бессильна.
Она говорила, что нос ему сломали милиционеры гораздо раньше. Ее не стали слушать.
Мальчика, которого она растила, посадили на 4 года. Все это время дважды в год она ездила к нему под Караганду в лагерь с продуктами.
Когда он вернулся, его обнаружили пьяным на улице после 9 вечера и посадили опять.
Его друг, которого посадили вместе с ним, вернулся из лагеря туберкулезным больным. «Лицо у него было черное как земля, а волосы белые, седые», — сказала мне врач.
Н. написал щедро. Он уже успел посидеть и больше не хотел в тюрьму.
В прошлый раз, когда Н. забирала милиция, милиционеры его избили и сломали ему переносицу.
Вот откуда трещина на носу, след на рентгене.
Моя любимая врач, когда судили ее пасынка, специально ездила в поликлинику к хирургу, и коллеги дали ей из сострадания историю болезни Н.
Она провела свое собственное расследование как опытный криминалист. Еще бы! Она знает жизнь! В 17 лет она добровольно ушла на фронт и всю войну проработала медсестрой в госпитале. Она видела море крови. Она однажды упала после очередной операции и спала на земле под дождем пять часов, ее прикрыли плащ-палаткой и оперировали без нее.
А тут она была бессильна.
Она говорила, что нос ему сломали милиционеры гораздо раньше. Ее не стали слушать.
Мальчика, которого она растила, посадили на 4 года. Все это время дважды в год она ездила к нему под Караганду в лагерь с продуктами.
Когда он вернулся, его обнаружили пьяным на улице после 9 вечера и посадили опять.
Его друг, которого посадили вместе с ним, вернулся из лагеря туберкулезным больным. «Лицо у него было черное как земля, а волосы белые, седые», — сказала мне врач.