JК
Ельцин. Кремль. История болезни :: Хинштейн Александр Евсеевич
Страница: 30 из 154Выросшая в старообрядческой семье, где не то что выпивка – крепкое слово почиталось грехом – Анастасия поражала окружающих покорностью и незлобивостью.
Для бунтаря с перебитым оглоблей носом – партия довольно странная. Но все решила вполне прозаическая подоплека.
Настя отменно (по студенческим меркам) готовила. Приходя в девичью комнату, Ельцин неизменно сметал со стола испеченные ей пирожки, заедал домашним борщом и постепенно проникался симпатией к милой, домашней барышне.
Их союз стал наглядным подтверждением тезиса о том, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
Рискну предположить, что вкусная домашняя еда символизировала для будущего президента тепло семейного очага. Сам-то он сызмальства питался впроголодь, заманчивые разносолы видел только в книге «О вкусной и здоровой пище» и совершенно искренне высшим наслаждением почитал сосиски, сваренные с добавлением сливочного масла. (Недаром, даже в книге мемуаров, процитированной мной выше, едва ли не главным подтверждением нищенского своего детства Ельцин называет отсутствие «сладостей, деликатесов или чего-нибудь вроде этого».)
Да и по всем другим параметрам как нельзя лучше соответствовали они друг другу. В этой лишь с виду несуразной паре каждая сторона отлично дополняла друг друга. Как у поэта:
«Они сошлись – вода и камень,
Стихи и проза, лед и пламень…»
«Всегда была скромная, приветливая, какая-то мягкая, – пишет по этому поводу Ельцин.
Для бунтаря с перебитым оглоблей носом – партия довольно странная. Но все решила вполне прозаическая подоплека.
Настя отменно (по студенческим меркам) готовила. Приходя в девичью комнату, Ельцин неизменно сметал со стола испеченные ей пирожки, заедал домашним борщом и постепенно проникался симпатией к милой, домашней барышне.
Их союз стал наглядным подтверждением тезиса о том, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
Рискну предположить, что вкусная домашняя еда символизировала для будущего президента тепло семейного очага. Сам-то он сызмальства питался впроголодь, заманчивые разносолы видел только в книге «О вкусной и здоровой пище» и совершенно искренне высшим наслаждением почитал сосиски, сваренные с добавлением сливочного масла. (Недаром, даже в книге мемуаров, процитированной мной выше, едва ли не главным подтверждением нищенского своего детства Ельцин называет отсутствие «сладостей, деликатесов или чего-нибудь вроде этого».)
Да и по всем другим параметрам как нельзя лучше соответствовали они друг другу. В этой лишь с виду несуразной паре каждая сторона отлично дополняла друг друга. Как у поэта:
«Они сошлись – вода и камень,
Стихи и проза, лед и пламень…»
«Всегда была скромная, приветливая, какая-то мягкая, – пишет по этому поводу Ельцин.