Ельцин. Кремль. История болезни   ::   Хинштейн Александр Евсеевич

Строители – народ своеобразный, время течет у них совсем с иной скоростью, а к каждому празднику – май, ноябрь, новый год, наконец, – вынь да положь, но объекты надо сдавать.

На такой сволочной работе даже у железной статуи откажут нервы. Но вечный аврал – это стихия Ельцина. Он не только не бегает от работы, он ищет ее сам.

У него есть лишь один серьезный недостаток: чрезмерная грубость, переходящая порой в хамство.

Для лощеной партийной работы такое поведение выглядит вызывающе, и Рябову – все знают, что это он протежирует Ельцину – коллеги то и дело выказывают недовольство: «Уйми ты его наконец!».

Но унять Ельцина – невозможно. Его стиль – это вовсе не хамство, а образ жизни. Он и к себе относится так же, как к подчиненным, а родных и вовсе не щадит.

«Подвыпив, Ельцин мог прикрикнуть, нахамить своей жене, – рассказывает Рябов. – После одной из таких посиделок я вызвал Ельцина к себе и сказал ему: “Как ты можешь так вести себя со своей женой?! Она же мать твоих детей!” Борис как всегда лишь хмурил брови и отводил глаза в сторону. Наина Иосифовна в те годы была кроткой и скромной. Двух своих дочек они воспитывали очень строго. Лена и Таня знали, что если они что-то натворят, – поблажки не будет».

По воспоминаниям бывшего обкомовского водителя, Ельцину ничего не стоило высадить жену где-нибудь посреди поля – неважно, дождь или снег – если позволит она что-нибудь непочтительное. (Например, мягко упрекнет супруга в чрезмерном объеме , взятом на грудь.) Оставшиеся километры Наине Иосифовне приходилось покрывать пешком.