JК
Фермент долговечности :: Славин Лев Исаевич
Страница: 5 из 6Она опиралась на память, являвшуюся у Горького одной из самых удивительных способностей, когда-либо виденных у человека. В мозгу его и сердце – всегда творчески возбужденных – впечатались книги, прочитанные за шестьдесят лет, люди, встреченные им, – встретил он их неисчислимо много, – слова, коснувшиеся его слуха, и звук этих слов, и блеск улыбок, и цвет неба… Все это он взял с жадностью и вернул в живых, как сама жизнь, образах искусства, вернул полностью… Перед нами образ великого человека социалистической эпохи. Он не может не стать для нас примером – настолько мощно соединены в нем опьянение жизнью и украшающая ее работа».
Жизнь Бабеля была прервана на полпути, тогда, когда талант его начал приобретать новые, еще более сверкающие грани.
В этот последний период жизни он как-то сказал в разговоре:
– Я не жалею об ушедшей молодости. Я доволен своим возрастом.
– Почему? – спросили его.
Он ответил:
– Теперь все стало очень ясно видно.
О двух замечательных советских писателях существовал ходячий обывательский миф, что они мало писали: о Бабеле и об Олеше.
Но после Олеши осталось одно из его крупнейших и по размерам и по значительности произведений: «Ни дня без строчки».
После Бабеля осталась пьеса, по-видимому, незаконченная, но содержание которой он рассказывал, осталось и несколько папок с рукописями.
Уже много лет Бабеля читают во всем мире. И чем дальше, тем больше. Его рассказы отличаются, если можно так выразиться, своей непреходящей современностью.
Жизнь Бабеля была прервана на полпути, тогда, когда талант его начал приобретать новые, еще более сверкающие грани.
В этот последний период жизни он как-то сказал в разговоре:
– Я не жалею об ушедшей молодости. Я доволен своим возрастом.
– Почему? – спросили его.
Он ответил:
– Теперь все стало очень ясно видно.
О двух замечательных советских писателях существовал ходячий обывательский миф, что они мало писали: о Бабеле и об Олеше.
Но после Олеши осталось одно из его крупнейших и по размерам и по значительности произведений: «Ни дня без строчки».
После Бабеля осталась пьеса, по-видимому, незаконченная, но содержание которой он рассказывал, осталось и несколько папок с рукописями.
Уже много лет Бабеля читают во всем мире. И чем дальше, тем больше. Его рассказы отличаются, если можно так выразиться, своей непреходящей современностью.