JК
Геополитика постмодерна :: Дугин Александр
Страница: 91 из 95Ведь идея Империи была отброшена именно на пороге Нового времени вместе с созданием буржуазных государств-наций (?tats-Nations). Империя сущностно принадлежит к премо-дерну, она задает свой баланс между индивидуальным и универсальным, причем баланс этот основан на довольно архаичном отношении к онтологии, социуму, культуре.
Итак, постмодерн — это процесс, который, с одной стороны, завершает модерн и утверждает его последний аккорд — нигилистический гипермодерн, с другой же стороны, он предполагает вкрапление архаических элементов в область, выжженную модерном, он ставит вопросы, которые на протяжении всего Нового времени оставались за гранью политкорректности. В этом аспекте постмодерн не исчерпан: на новом витке осмысления он подошел к проблеме премодерна с совершенно новым знаком. Если модерн — это процесс десемантизации и дезонтологизации традиционной системы ценностей, то постмодерн — это напряженная, ироничная, пусть двусмысленная, но все же ревалоризация всего забытого на пороге Нового времени, особенно того, что в это Новое время оказалось нелегальным. Это ревалоризация вытесненного, стыдливо убранного, сокрытого…
В этом смысле постмодерн и его наступление есть событие колоссальной важности: он ультранасыщен и повлечет за собой изменения в структурах исчезающих смыслов. Мы стоим на пороге глобальной консервативной революции, на пороге нового человечества, смены самого антропологического кода. Пока этот процесс отображается игровым, хихикающим образом.
Итак, постмодерн — это процесс, который, с одной стороны, завершает модерн и утверждает его последний аккорд — нигилистический гипермодерн, с другой же стороны, он предполагает вкрапление архаических элементов в область, выжженную модерном, он ставит вопросы, которые на протяжении всего Нового времени оставались за гранью политкорректности. В этом аспекте постмодерн не исчерпан: на новом витке осмысления он подошел к проблеме премодерна с совершенно новым знаком. Если модерн — это процесс десемантизации и дезонтологизации традиционной системы ценностей, то постмодерн — это напряженная, ироничная, пусть двусмысленная, но все же ревалоризация всего забытого на пороге Нового времени, особенно того, что в это Новое время оказалось нелегальным. Это ревалоризация вытесненного, стыдливо убранного, сокрытого…
В этом смысле постмодерн и его наступление есть событие колоссальной важности: он ультранасыщен и повлечет за собой изменения в структурах исчезающих смыслов. Мы стоим на пороге глобальной консервативной революции, на пороге нового человечества, смены самого антропологического кода. Пока этот процесс отображается игровым, хихикающим образом.