JК
Гроза. Кровавые игры диктаторов :: Бунич Игорь
Страница: 640 из 676Облили водой, далипонюхать нашатыря...
В совершенно бесчувственном состоянии Ванников подписал показания, где в качестве его сообщников были названы генералы Герасименко, Верцев, Шелковый, Чарекии, Батов, Хохлов, Мирзаханов, Гульянц, Жезлов, Лазарев, Ветошкин, Котов и Иоффе. Их арестовали, не испрашивая особого разрешения Сталина. О Герасименко в череде стремительно развивающихся событий чуть не забыли. Он был арестован только 5 июля и расстрелян в феврале 1942 года.
Между тем, Штерну срезали петлицы со звездами генерал-полковника, отвинтили с гимнастерки Золотую звезду Героя Советского Союза и другие ордена, отобрали ремень и портупею, срезали пуговицы на галифе, выдав взамен веревочки, и в таком виде повели на допрос, который, учитывая высокое в прошлом положение арестованного, проводил сам нарком государственной безопасности Всеволод Меркулов.
На допросе присутствовал и следователь Шварцман, скромно сидевший за угловым столиком, перебирая бумаги.
Меркулов очень вежливо попросил Штерна не отнимать времени ни у себя, ни у них, а чистосердечно сознаться во всех преступлениях, чтобы облегчить собственную участь и уменьшить вину перед родиной.
Штерн, державшийся до удивления спокойно, спросил, в чем его обвиняют?
– Мы надеялись, что вы сами нам расскажете о своих преступлениях, – сказал Меркулов. – Поверьте, в вашем положении запираться глупо.
В совершенно бесчувственном состоянии Ванников подписал показания, где в качестве его сообщников были названы генералы Герасименко, Верцев, Шелковый, Чарекии, Батов, Хохлов, Мирзаханов, Гульянц, Жезлов, Лазарев, Ветошкин, Котов и Иоффе. Их арестовали, не испрашивая особого разрешения Сталина. О Герасименко в череде стремительно развивающихся событий чуть не забыли. Он был арестован только 5 июля и расстрелян в феврале 1942 года.
Между тем, Штерну срезали петлицы со звездами генерал-полковника, отвинтили с гимнастерки Золотую звезду Героя Советского Союза и другие ордена, отобрали ремень и портупею, срезали пуговицы на галифе, выдав взамен веревочки, и в таком виде повели на допрос, который, учитывая высокое в прошлом положение арестованного, проводил сам нарком государственной безопасности Всеволод Меркулов.
На допросе присутствовал и следователь Шварцман, скромно сидевший за угловым столиком, перебирая бумаги.
Меркулов очень вежливо попросил Штерна не отнимать времени ни у себя, ни у них, а чистосердечно сознаться во всех преступлениях, чтобы облегчить собственную участь и уменьшить вину перед родиной.
Штерн, державшийся до удивления спокойно, спросил, в чем его обвиняют?
– Мы надеялись, что вы сами нам расскажете о своих преступлениях, – сказал Меркулов. – Поверьте, в вашем положении запираться глупо.