Дикая охота короля Стаха   ::   Короткевич Владимир

А потом добавил: — А мы думали, что «Ликол…» — это начало фамилии. Пан не так расспрашивал. «Ликол» — это, видать, прозвище. Треба спытать у пани Яновской, кого так звали. Если знал это прозвище Свецилович и даже, может, Берман, значит, она тоже должна знать.

— Я спрашивал у нее.

— Ты спрашивал у нес фамилию, да к тому же ее начало, а не прозвище.

Так мы дошли до известного и дважды уже описанного мной места, где погиб отец Надежды Романовны. Мы переворошили всю сухую траву, хотя глупо было здесь что-либо искать спустя два года. И наконец подошли к тому месту, где над трясиной был небольшой обрыв.

— Тут, — сказал Рыгор.

Над самым обрывом из земли торчал небольшой пенек — обломок ствола росшего когда-то здесь дерева. Его корни, словно могучие змеи, оплетали обрыв, спускались, словно желая напиться, в трясину или просто висели в воздухе.

Я попросил Рыгора вспомнить, были ли видны руки Романа над трясиной.

Тяжелые веки Рыгора опустились, он припомнил:

— Да, были. Правая даже была вытянута, он, видать, хотел ухватиться за корень, но не дотянулся.

— А может, просто кинул что-то туда, под корни, где виднеется яма?

— Давай поглядим.

И мы, держась за корни и ломая ногти, спустились почти к самой трясине, чуть удерживаясь на маленьких скользких уступах крутого склона. Под корнями действительно оказалась яма, но в ней ничего не было.

Я собрался уже взбираться наверх, но меня остановил Рыгор:

— Дурни мы.