Истоки (Книга 2)   ::   Коновалов Григорий Иванович

В глаза не могу взглянуть: такой, брат, вопрос, не вот ответишь. Не поверишь, окликнет иной раз меня, а я так забеспокоюсь весь, до последней жилки - вдруг да тот самый вопрос?

- Да в чем же вина-то наша?

- Тем-то и тревожит вина, что в точности не знаешь ее границу... Что ж, я и сам не чаял таких зигзагов...

- Позвать Лену? - спросил Матвей.

- Зови, чего она там в темноте, как сверчок.

Лена подошла к столу, стягивая на груди вязаную кофту.

- Вот так и живем, братан, - говорил Денис, катая шарики из непропеченного хлеба. - Жалобу на свою долю сторонние не услышат от нас. Плохо? Давай в рукав поплачем. На нас опиралась диктатура наша. Тут шутки в сторону. Свои тяжести на других не перекладывали. Уж как иной раз пригнет к земле, свет меркнет в глазах, однако плечи не отнимали из-под тяжести. Ошибки - наши, удачи - наши. Что бы ни случилось, героев и виноватых на стороне искать не будем, все в нас. Так она говорила, будь ей земля пухом. Давай за Любаву по маленькой. Лена, плесни нам, нежданная. Сироты мы с тобой, Ленака.

Матвей зачерпнул кружкой воду из котелка на лавке.

- За Лену? Ты как?

- Давай за всех моих ребятишек. Виноват я перед ними, а оправдаться неколи. Но мои ребята неподатливы соблазну посмеяться над промашками стариков. Гордость не позволяет выставлять родителей в неловком виде на весь свет.

Лена влюбленно глядела то на дядю, то на отца: по душе ей была недосказанность отцовской речи.

- Весной на старом месте буду строиться. Сады погорели, но корни, целые, земля хорошая.