Истоки (Книга 2)   ::   Коновалов Григорий Иванович

Беспощаднее прежнего обрабатывала Дениса старость с тех пор, как ушел Михаил, о котором пока ничего не было известно. О несчастье этом он не мог не думать постоянно, истощая свои душевные силы. Всюду, где можно было побывать, он побывал с очевидной бесполезностью, и теперь оставалось только ждать. По молчаливому согласию в семье больше не говорили о Михаиле.

На Волгу Денис уходил спозаранку, когда только начинала линять на заводях густая шерсть утренних туманов, а на медлительных баржах горланили петухи домовитых речников.

"Может, к ним поступить? Подштанники так же вот буду сушить на веревках", - думал он.

Много приносил рыбы, сам солил, вешал на бечевках. Нежный, грустноватый запах сада густо сдабривался духом вяленой рыбы.

- Астраханский промысел, черт возьми! - пожаловался Денис как-то Юрию, чиня в холодочке рыбацкие штаны. - Отсырел я на рыбалке. Эту проклятую рыбу даже во сне вижу. Вчера такая чертовщина приснилась, будто в омуте плаваю среди сомов вот с такими башками и у самого вместо рук плавники. Теперь бы погреться у мартена.

Юрий с грустью смотрел, как отец, щурясь, безуспешно пытается вдеть нитку в ушко иголки.

- Знаешь, Юрас, дальнозоркость у меня становится прямо-таки орлиной, - с усмешкой над собой продолжал отец. - Вижу металлические сплетения башни радиостанции вдали, на горе. Пароход только выгребает из-за острова, а я опознаю его класс, название читаю. Спроси хоть у Константина Константиновича, не даст старику сбрехать.