Истоки (Книга 2)   ::   Коновалов Григорий Иванович

Неужели корневища ядовитого дерева прорастают из темной древней почвы, унавоженной трупами псов-рыцарей и псковских мужиков? Не шибко наловчившись за двадцать лет в психологии, тем более в психологии иностранцев, Александр чуть было не сказал: мол,отпущу тебя, если дашь слово пролетария не стрелять в пас. Стрелять все равно будет, да еще посмеется вместе со своими над добротой русских.

Из затруднения вызволил Ясаков:

- Спроси пустоглазого, почему ихний фюрер не жрет скоромную пищу? С морковных, знать, котлет качнуло его в Россию за намыленной веревкой для себя.

Александр малость подредактировал Венькину самобытность и получил от Манна разъяснение: русские сами готовились напасть осенью, после уборки урожая. Теперь уже неважно, кто первый выстрелил, войну на Востоке немцы должны закруглить к зиме, потом Англии горло сломают, иначе Германию раскроят на десяток государств, и бедному немцу придется испрашивать разрешения у Черчилля навестить мать в одном княжестве, тещу в другом.

Александр сказал Вене, что мозги у парашютиста вывихнуты основательно в опасном для людей направлении.

Крупнов вел пленных наперекор своим солдатам и лейтенанту Тугову. Сдать их было некому, расстрелять почему-то не решался. Глубокое подсознательное чувство говорило ему: что-то очень важное для него таится в этих немцах, и ему хотелось найти разгадку.

Ясаков раскладывал ложкой на листья лопуха для пленных кашу из сухарей, рука тряслась в жадной судороге.

Лейтенант Тугов повернулся к Александру красивым, с румяными скулами лицом, сказал с подчеркнутым дружелюбием:

- Напрасно, товарищ сержант, волынишь с немчурой. Они наших пленных запросто расходуют.