История советской фантастики   ::   Святославович Кац Рустам

Признать литературу зеркалом текущей жизни означало бы автоматически признать известную правоту "критических реалистов", негативно оценивших все симптомы недуга "новой России". То есть, "всех этих хныкающих кадетишек (...), злобствующих куприных, буниных, мережковских и прочей белоэмигрантской швали". Литература, по Ленину, отныне не должна была смотреть под ноги: ей надлежало поставить горнюю цель, отвлечь ее от низменной реальности. Требовалось сделать литературу художественным эквивалентом революционной мечты о светлом Завтра. Первоначальные заигрывания Наркомпроса с "космистами", футуристами и прочими "будетлянами" всех оттенков, предпринятые скорее по недоразумению, быстро прекратились. Ставить нужно было на то, что прочно, что понятно. Для строительства новой жизни наиболее подходила в качестве "подручного средства" именно научно-фантастическая литература, более или менее удаленная от сегодняшней реальности - по содержанию, достаточно традиционная - по форме, антирелигиозная - по духу. (Средний читатель, для которого она, в массе своей, предназначалась, не был готов к восприятию эстетических изысков.) Потребность в "советском Жюль-Верне", который "смог бы увлечь грамотных рабочих и сельский пролетариат величественной перспективой социального строительства", - как четко формулировал Троцкий в своей книге "Литература и революция", - была вполне насущной и не реализовывалась до начала 1921 года по совершенно пустяковой причине: не было подходящей кандидатуры на должность "главного Жюль-Верна Р.С.Ф.С.Р.", ибо годился далеко не всякий.