Иван Калита   ::   Борисов Николай Сергеевич

Вообще же образ Даниила в «Степенной книге» построен не столько из реальных исторических сведений (их, по-видимому, просто не имелось у московских книжников середины XVI века), сколько из умозрительных представлений о том, каким должен быть основатель царствующей московской династии. Прежде всего первый московский князь (которого автор постоянно именует «великим князем», хотя он никогда не носил этого титула) находился в особом положении среди других князей. Он – избранник Божий. «Сего блаженнаго Данила избра Бог» (26, 296).

В развитие этой идеи автор «Степенной книги» обращает особое внимание на то, что Даниил «бысть последний во братии своей, яко же и прадед его, великий князь Всеволод Георгиевич. Их же уподоби Господь древнему царю, богоотьцу же пророку Давыду: мал бо бе и той во братии своей» (26, 296).

Помимо семейного положения, сближающего Даниила со знаменитым родоначальником всех северо-восточных князей Всеволодом Большое Гнездо и создателем Псалтири библейским царем Давидом, на его богоизбранность указывало и то, что владения его никогда не подвергались нападению врагов: «Всегда десница Господня бяше защищая его и во вся дни живота его ничим же ни от кого же неврежена бысть держава его» (26, 296).

Мирный характер Даниила проявился и в том, что он «без крамолы» получил «великий град Переяславль».

Мысль о миротворческом характере исторической миссии московских князей принадлежала к самым ранним идеям московской державы.