Я не верю в анархию (Сборник статей)   ::   Летов Егор

: Я в одной из интервью в 1988 году сказал, отвечая на вопрос о русофильности своих песен, что мы поем, облекается в форму определенной напевности… Вся суть того, что мы делаем, — это даже не форма, а какая-то музыкальная, чувственная смесь трагизма, переживания и победы. Это уже не человеческая плата, уровень ответственности неличностный, нечастный. Наше состояние соответствует форме, наиболее близкой русским народным песням. У нас существует магическая связь с русскими напевами, русскими языческими обрядами, русским средневековьем…

Р.Н.: Мои песни всегда отличались протяженностью. Как я начинал, так и продолжаю. Мелодия — это ведь развитие высшей чакры. Кстати, и у нашей фирмы «Мелодия» бука «М» нарисована как «зига» — магический знак. И текст у нас как интеллектуальное начало. На Западе что они поют: "Дай, дай, дай" и «На-на-на», никаких значимых текстов. Нет, такой рок у нас глубокие корни не пустит…

Е.Л.: Вот как создается песня: нарастает мучительное напряжение, состояние экстаза. Ходишь месяцами, спать не можешь, водку пьешь, чтобы выстоять. И в некий момент возникает нечто вроде туннеля или воронки в сердце, из которой и идут слова, звуки, мелодия. Их не я сочиняю — я проводник чего-то родового, единого, общего.

С.Ж.: Интересно, что русских рок использует и темное дионисийской начало наравне с Аполлоновым, светлым, во имя общего. Это особенность России. У нас нет разрыва, о котором писал Ницше. Наше темное начало тоже работает на солнечное, светлое.