Ямато-моногатари как литературный памятник :: Ермакова Л. М.
Страница:
3 из 140
В эпоху „Хэйан“ рядом стоят: варварство и утонченность, роскошь и убожество, высокая образованность и невежество… изящный экипаж и непроходимые дороги, блистательный дворец и утлая хижина… Век самых разительных контрастов, самых несовместимых противоположностей, равных которым не знала японская история» [1] .
В это время японская словесность, развиваясь в условиях «закрытой» для внешних сношений страны, обретала целостность и оформленность на основе традиций народной поэзии, достижений различных религиозно-философских учений, причудливо сочетавшихся в мировоззрении образованной аристократии. Позади были летописно-мифологические своды ( Кодзики , 712 г.; Нихонги , 720 г.), «Описания нравов и земель» разных провинций страны ( Фудоки , 713—728) и монументальный труд — поэтическая антология Манъёсю (60—70-е годы VIII в.), вобравшая и зафиксировавшая опыт народной и авторской поэзии. Во время празднеств при храмах звучали тексты древних молитвословий норито , запечатлевшие не только отдаленный этап культурного сознания, но и архаическое состояние языка, торжественные и медлительные старинные ритмы, более не повторившиеся в истории традиционной поэзии Японии.
Эпоха Хэйан дала интереснейшую и многообразную литературу, ориентированную на специфический эстетизм и проникнутую принципом моно-но аварэ — «очарование вещей». Это было время смелого новаторства и оформления нового в канон, время владычества пятистиший — танка — и становления лирической прозы, давшей в XI в. знаменитый роман Мурасаки-сикибу Гэндзи-моногатари .
|< Пред. 1 2 3 4 5 След. >|