— Я хочу, чтобы вы полностью собрались, хорошо? — Джэнсон указал на каменистый склон, впятидесяти футах от стены обрывавшийся отвесной скалой. Скалу ограждал невысокий заборчик, выкрашенный облупившейся белой краской, — не столько преграда, сколько простое обозначение. — Мы побежим вон туда.
Оберегая ее чувства, он не стал вдаваться в подробности относительно того, что предстояло сделать дальше. Не сказал, что им придется спуститься со скалы, скользнуть восемьдесят метров вниз по веревкам в катер, качающийся на пенистых волнах.
Катсарис и Новак быстро побежали по каменистому склону; Джэнсон последовал за ними, таща стонущую американку.
В сером ночном полумраке скала казалась краем света. Белая каменная глыба, а за ней пустота, полная и абсолютная.
И эта пустота как раз была их целью — более того, единственной надеждой на спасение.
Если они успеют до нее добраться.
— Ищи якорь! — окликнул Катсариса Джэнсон.
Скала была сложена в основном из гнейса, прочной горной породы, под действием ветра и воды сморщившейся острыми складками. У самого нависающего козырька имелось два удобных каменных выступа. Воспользоваться одним из них будет безопаснее и быстрее, чем вбивать костыли в расселины скалы. Сложив веревку вдвое, Катсарис ловко и умело накинул петлю на каменный выступ, а затем завязал на концах скользящую петлю, зафиксированную узлом. Если одна из веревок лопнет — например, перетершись о камень или перебитая шальной пулей, — останется вторая.