JК
Эдуард Мане :: Перрюшо Анри
Страница: 87 из 87Ночами читает Вергилия и сам сочиняет сонеты. Знаток литературы и искусства, предпочитающий в них ценности сугубо «неофициальные», он приглашает в свой салон на улице Трюден писателей, художников, скульпторов и музыкантов — Лежон почитает лишь те умы и таланты, которые далеки от конформизма. Мане захаживает в дом на улице Трюден — порою в сопровождении Баллеруа, — где встречает Барбье д'Орвильи, Константена Гиса, Поля Мериса, приятеля Гюго, фотографа Надара, гравера Феликса Бракмона... Как-то вечером 1858 года «майор» представляет Мане странному человеку — безбородое лицо, кривящиеся губы, необычайно черные, горящие каким-то магнетическим блеском глаза — эфир и опиум успели опалить лихорадочным жаром глаза автора «Цветов зла» — скандальной книги, которая годом раньше стоила поэту исправительного дома, — Шарлю Бодлеру.
Одеяние изысканности необычайной, нарумяненные щеки, тщательно ухоженные маленькие руки — таков Бодлер. Он одет в голубую блузу с золотыми пуговицами — братья Гонкуры называют ее «одеждой гильотинированного»; шею обрамляет большой широкий воротник ослепительной белизны с повязанным вокруг пышным черным галстуком.
Невзирая на разницу в возрасте — Мане двадцать шесть лет, Бодлеру тридцать семь, — художник и поэт мгновенно почувствовали друг к другу горячую симпатию.
Одеяние изысканности необычайной, нарумяненные щеки, тщательно ухоженные маленькие руки — таков Бодлер. Он одет в голубую блузу с золотыми пуговицами — братья Гонкуры называют ее «одеждой гильотинированного»; шею обрамляет большой широкий воротник ослепительной белизны с повязанным вокруг пышным черным галстуком.
Невзирая на разницу в возрасте — Мане двадцать шесть лет, Бодлеру тридцать семь, — художник и поэт мгновенно почувствовали друг к другу горячую симпатию.