JК
Эти славные шестидесятые :: Амнуэль Песах
Страница: 7 из 30Что за самоуправство, в конце концов! Комиссия потратила месяцы, тщательно отбирая произведения, чтобы первый блин не вышел комом, а тут… Hо возобладало мнение большинства — Бог с ней, с пьесой, нужно, чтобы сборник все-таки вышел из печати.
И сборник вышел — на серой бумаге, с изображением на обложке какой-то непонятной кляксы, которая, по мысли художника, должна была, видимо, изображать инопланетянина. Во всяком случае, принять кляксу за человеческое лицо можно было лишь при очень больном воображении.
Hо не полиграфическое убожество стало основным недостатком. В книге было немало опечаток, главная из которых оказалась на странице, где начинался опус Гянджали. Вместо слова «пьеса» было написано кратко и энергично: «пьса».
— И действительно пьса! — издевались все, кто брал сборник в руки. — Все правильно, это вовсе не опечатка, а самооценка автора!
Hе знаю, что думал о своем творении Гянджали — на Комиссии он ни разу не появился, может, потому, что знал, как его разнесут фантасты, а может, просто считал обсуждение ниже собственного достоинства. Второе более вероятно.
Если бы не злосчастная «пьса», содержание которой невозможно пересказать, будучи в здравом уме, сборник, возможно, получил бы хорошую критику — опубликованные в нем рассказы были вполне на уровне тогдашней фантастики, даже пересказанный Бахтамовым рассказ Махмудова не очень портил картины. Hо «пьса»…
Вот один из эпизодов: второй акт, сцена представляет собой рубку звездолета, множество приборов, перед которыми сидят герои-звездолетчики. Они в панике: приборы не работают, никто не знает, куда они летят и что с ними будет.
И сборник вышел — на серой бумаге, с изображением на обложке какой-то непонятной кляксы, которая, по мысли художника, должна была, видимо, изображать инопланетянина. Во всяком случае, принять кляксу за человеческое лицо можно было лишь при очень больном воображении.
Hо не полиграфическое убожество стало основным недостатком. В книге было немало опечаток, главная из которых оказалась на странице, где начинался опус Гянджали. Вместо слова «пьеса» было написано кратко и энергично: «пьса».
— И действительно пьса! — издевались все, кто брал сборник в руки. — Все правильно, это вовсе не опечатка, а самооценка автора!
Hе знаю, что думал о своем творении Гянджали — на Комиссии он ни разу не появился, может, потому, что знал, как его разнесут фантасты, а может, просто считал обсуждение ниже собственного достоинства. Второе более вероятно.
Если бы не злосчастная «пьса», содержание которой невозможно пересказать, будучи в здравом уме, сборник, возможно, получил бы хорошую критику — опубликованные в нем рассказы были вполне на уровне тогдашней фантастики, даже пересказанный Бахтамовым рассказ Махмудова не очень портил картины. Hо «пьса»…
Вот один из эпизодов: второй акт, сцена представляет собой рубку звездолета, множество приборов, перед которыми сидят герои-звездолетчики. Они в панике: приборы не работают, никто не знает, куда они летят и что с ними будет.