Какого цвета страх   ::   Хинштейн Александр Евсеевич

А впрочем, что здесь удивительного? Ведь и во времена НКВД уставшие от многочасовых допросов следователи точно так же возвращались домой и садились за стол. И жены их точно так же вздыхали, глядя, как сгорают на работе мужья, а дети — втихаря — примеряли отцовские фуражки с малиновым околышем, воображая себя героями революции…

Помню, как второму по счету следователю — фамилия его была Гордиенко — подарили при мне роман Пикуля «Честь имею».

«Да-а, — задумчиво протянул следователь Гордиенко. — Понятие офицерской чести совсем деградировало».

От этих слов меня всего передернуло.

«Уж не вам рассуждать об офицерской чести».

Следователь обиделся. Он начал рассказывать, как болеет душой за Россию, признался даже, что на выборах голосовал за «Движение в поддержку армии», потому что уважает Илюхина.

«А Березовского уважаете?» — спросил я.

Конечно, Березовского следователь не уважал. Однако это не помешало ему предъявить мне совершенно абсурдное, идиотское обвинение, а потом, в нарушение всех мыслимых и немыслимых законов, попытаться отправить меня во Владимирскую психиатрическую больницу, когда, больной гриппом, я лежал дома.

«Как же так, — втолковывал я следователю Гордиенко, — в УПК ведь написано четко: принудительный привод возможен лишь в случае, если лицо не явилось на допрос без уважительной причины, но у меня же бюллетень! Вы же знаете, что в болезненном состоянии все процессуальные действия запрещены».

«Вот заодно и полечимся», — отвечал он.