Классический условный рефлекс, Павловская сессия и дрессировка   ::   Гриценко Владимир Васильевич

К концу своего доклада он еще ерничал: «Я должен признать еще одну свою, может быть, самую большую вину, что, получив под руководство научное наследие Павлова, я постеснялся беспокоить руководителей нашей жизни и нашей научной мысли своими обращениями. Я поступил бы более правильно, если бы, получив такое ответственное дело в свои руки, я сразу же пошел к нашим руководителям и получил от них указания относительно того, как правильно строить разработку научного наследия Павлова». К последнему дню Сессии Л.А. Орбели понял с чем он имеет дело, и поступил единственно правильно в той ситуации — признал все инкриминируемые ему грехи.

Интеллигентно издевался над участниками Сессии П.К. Анохин. Свой доклад он начал так: «Я коснусь не только тех вопросов из моих литературных выражений, которые здесь были затронуты в прениях, но также и тех, которые не были затронуты, но о которых я считаю нужным сообщить на этой сессии». И дальше, например: «…Эта моя ошибка является поучительной ошибкой, она заставляет меня, ученика Павлова, сказать, что мы должны проявлять больше идейно-политической остроты в наших выражениях и в наших оценках того, что выходит из лабораторий наших классиков.

Второй вопрос — оценка творчества И.П. Павлова с точки зрения соотношения в нем анализа и синтеза. В своей статье 1936 г., которая была прямо посвящена этому вопросу, я допустил много ошибочных выражений, неправильно представляя отдельные категории мышления в творчестве Павлова. Я подчеркивал аналитические подходы или, как я выражался, «подчеркнутый аналитизм» в творчестве И.П. Павлова в первый период развития учения о высшей нервной деятельности.