JК
...И ад следовал за ним :: Хантер Стивен
Страница: 63 из 143Если не успеть запечатлеть их на фотографии, все дело сведется к показаниям Сэма против показаний помощника шерифа, а разбирать дело в каком-нибудь убогом суде штата Миссисипи будет провинциальный судья, считающий, что Арканзас находится по соседству с Нью-Йорком — тем самым Нью-Йорком, рассадником коммунизма.
У Сэма ныла голова. Сквозь пелену боли прорывалась бессильная ярость.
Тюрьма находилась где-то в лесу, и в камере чувствовалось близкое соседство сосен, ибо дуновения ветерка доносили шелест хвои.
Прижимаясь к прутьям решетки, Сэм в который раз окликнул тех, кто скрывался в глубине коридора:
— Я требую встречи с шерифом! Вы не имеете права и законных оснований задерживать меня. Подобное беззаконие вам даром не пройдет!
Однако никто даже не трудился ему отвечать, и лишь однажды неотесанный помощник шерифа просунул между прутьями миску с бобами, несколько кусков сухой, пересоленной ветчины и ломоть черствого хлеба на оловянной тарелке и кружку кофе.
Неужели он находится в тюрьме?
Неужели это и есть знаменитая Фиванская исправительная колония, куда отправляются гнить заживо ниггеры, преступившие закон?
Подумав, Сэм все же пришел к выводу, что это не так. Здесь царило ощущение унылого запустения, которое усугублялось тишиной леса, лишь изредка нарушаемой щебетанием птиц. Окно было слишком высоко, чтобы в него заглянуть, а в темном коридоре ничего не было видно. У Сэма болели руки, болела голова, болело оскорбленное достоинство, но самую сильную боль доставляло ощущение того, что рухнула система.
У Сэма ныла голова. Сквозь пелену боли прорывалась бессильная ярость.
Тюрьма находилась где-то в лесу, и в камере чувствовалось близкое соседство сосен, ибо дуновения ветерка доносили шелест хвои.
Прижимаясь к прутьям решетки, Сэм в который раз окликнул тех, кто скрывался в глубине коридора:
— Я требую встречи с шерифом! Вы не имеете права и законных оснований задерживать меня. Подобное беззаконие вам даром не пройдет!
Однако никто даже не трудился ему отвечать, и лишь однажды неотесанный помощник шерифа просунул между прутьями миску с бобами, несколько кусков сухой, пересоленной ветчины и ломоть черствого хлеба на оловянной тарелке и кружку кофе.
Неужели он находится в тюрьме?
Неужели это и есть знаменитая Фиванская исправительная колония, куда отправляются гнить заживо ниггеры, преступившие закон?
Подумав, Сэм все же пришел к выводу, что это не так. Здесь царило ощущение унылого запустения, которое усугублялось тишиной леса, лишь изредка нарушаемой щебетанием птиц. Окно было слишком высоко, чтобы в него заглянуть, а в темном коридоре ничего не было видно. У Сэма болели руки, болела голова, болело оскорбленное достоинство, но самую сильную боль доставляло ощущение того, что рухнула система.