Критическая Масса, 2006, - 4   ::   Журнал

Они ездили туда посмотреть, а потом, вернувшись, говорили: «Да, да, на это стоило взглянуть, хорошо, что мы вернулись». Думаю, город им казался зловещим. Я в Фесе не чувствовал ничего зловещего.

Бисхофф Вы однажды написали, что Танжер для вас — город снов.

Боулз Да, потому что он мне снился, когда я уезжал куда-то. Сейчас в нем нет этих черт, он изменился. Нельзя сказать, что стал неузнаваем, но он не тот, что 50 лет назад. Улицы были темные, много туннелей. Теперь их уже не сыщешь.

Бисхофф А как выглядел Танжер после независимости?

Боулз Трудное было время для европейцев. Было запрещено ввозить туалетную бумагу. И никто не понимал почему. А марокканцы говорили: «Потому что ее производят здесь». Но это неправда. Они не умели ее делать. Так что приходилось покупать марокканскую туалетную бумагу, и часто рулон весь разваливался, он был из кусочков, какая-то ерунда, вроде целлюлозы или женских прокладок, совсем не годился. И люди ужасно жаловались, а англичане всякий раз, когда кто-то уезжал за границу, говорили: «Только не забудь бумагу!» И они привозили горы английской туалетной бумаги. А на таможне иногда спрашивали: «Это что такое? Вынимайте! Ввозить нельзя!» Невероятно! Конечно, марокканцы ее вообще не использовали. Так почему же они не разрешали ее ввозить для горстки неверных? Теперь они научились ее делать, хоть как-то, но она все равно не очень хорошая. Достать европейскую или американскую туалетную бумагу невозможно. Вся только марокканская. Вообще не понимаю все эти законы.